Еще из той же печальной истории... 

**************

В чём причина охоты на российских учёных

За последнюю неделю в различных источниках прокатилась волна публикаций на тему убийств российских учёных, носящих серийный характер. По различным данным, за последние 15 лет от 40 до 70 ведущих специалистов высокотехнологичных наукоёмких областей были убиты в России при загадочных / невыясненных / странных / нелепых и т.п. обстоятельствах. Ссылок давать не буду — статей много в интернете, и при желании их легко найти.

И хотя в каждом конкретном случае обстоятельства убийств разные и, вроде бы, не связанные друг с другом, но собранная статистика о характере и географии преступлений позволяет говорить о системе. А значит, речь идёт не о маньяке-убийце, а о работе, как минимум, на уровне спецслужб.

Как говаривал Конан Дойль устами своего персонажа Шерлока Холмса: «Ищите мотив преступления». Расследования в данной статье не будет — версий итак в сети изложено множество. Здесь я хочу поговорить о мотивах. А они — о чём многие и не подозревают — могут лежать гораздо глубже простого тезиса: «Российской науке не дают развиваться». Тезис, безусловно, верный, но он отражает лишь способ достижения конечной цели бенефициаров преступного заказа.

Чтобы «копнуть глубже» в этом вопросе, нужно, как ни странно, подняться выше или отойти дальше, чтобы обозреть всю картину. Лицом к лицу лица не увидать. Потому начнём издалека…

Немного истории
Вся экономическая история человечества, а также связанные с ней политические конфликты, войны и географические открытия, по сути, всегда вращалась вокруг двух предметов дележа — ресурсов и рынков сбыта. Точнее сказать, за рынки сбыта, через обладание ресурсом. Борьба стран за эти два элемента, грубо говоря, и есть суть всей мировой истории. Тот, кто обладает дешёвым ресурсом, имеет потенциальную возможность захвата большей части рынка для его продажи, а соответственно, получения большей прибыли. Но последние два с лишним века мировой истории, связанные с появлением и последующим внедрением технологических процессов в производство товаров, внесли коррективу в понятие «ресурс».
В XVI веке Европа приобрела несметные богатства, благодаря открытию Америки. Американское золото хлынуло волной, сделав, с одной стороны, европейские страны состоятельными, а с другой — подсадив их на «золотую иглу». Это мощное золотое вливание в значительной мере определило дальнейший ход мировой истории. В течение последующих двух столетий богатая Европа не могла производить конкурентный экспортный товар (мы говорим о мировом масштабе) в силу повышенной себестоимости производства, связанной с высоким уровнем оплаты труда. В Европу хлынули товары из Азии, а европейское золото потекло к махараджам. Как мы понимаем, такой процесс не мог продолжаться вечно. К рубежу XVII-XVIII веков его активность стала постепенно угасать. В ситуации, когда дешёвые импортные товары в Европе становились всё менее доступными большей части населения, а производство собственных аналогов стоило ещё дороже, всё больше европейских государств стали прибегать к протекционистской политике. Запрет на ввоз зарубежного товара, либо обложение его высокой пошлиной позволило начать развитие собственных производств. Промышленная революция, совершившая в Англии в XVIII веке, а затем перекинувшаяся на всю Европу, создала новый вид ресурса — промышленную технологию. Изобретение паровых машин, прядильных станков и прочих новаций, с последующим внедрением их в производство, создали ситуацию, при которой английская хлопковая ткань, сотканная промышленным способом и привезённая на продажу в Индию, стоила там дешевле, чем её аналог, произведённый местными мастерами, живущими на родине хлопка. И здесь одним из главных средств, позволивших начать и всё более ускорять технологический рост, явилось разделение труда.

Разделение труда
Коротко и примитивно о понятии и принципе разделения труда, повышающего его производительность:
Допустим, вы столяр, живущий в деревне на 100 дворов и производящий столы. За смену вы изготавливаете один стол и продаёте его в своей деревне. И вот вы решаете расширить производство, чтобы зарабатывать больше. Но потребности вашей деревни не превышают одного стола в смену. Для успеха вам нужно охватить своим предложением ещё два-три соседних села. Но там есть собственные столяры, удовлетворяющие потребности населения. Чтобы успешно конкурировать с ними, ваш товар должен стать дешевле. Вы организуете артель, берёте себе помощника и разделяете обязанности — вы делаете столешницы, а помощник ножки. Это даёт вам возможность произвести уже не два, а три стола в смену на двоих. И таким образом, снижая себестоимость производства за счёт разделения труда, вы получаете возможность захвата большего сегмента рынка.
Для последующего расширения и технологического скачка вам уже потребуется станок, позволяющий механизировать многие операции. Купив его, вы повышаете технологичность производства и ещё увеличиваете степень разделения и производительность труда, что даёт вам возможность дальнейшего захвата рынка и увеличения прибыли и так далее. Но (!)
Для того, чтобы такой станок можно было приобрести, его кто-то должен производить. Если он нужен только вам, никто не запустит его в серийное производство. Это станет возможным лишь в том случае, если артелей, подобной вашей, нуждающихся в таком станке, будет десятки или даже сотни. Это следующий технологический уровень разделения труда, требующий наличия, соответственно, в десятки и сотни раз большего рынка конечного потребителя. И если этого рынка нет, то не будет и дальнейшей возможности снижения себестоимости товара путём увеличения технологичности производства. Таким образом, возможность углубления разделения труда и наращивания технологичности производства напрямую упирается в объём рынка сбыта. Со времён промышленной революции значение и роль потребительского рынка год от года становится всё более значимым фактором для развития экономик стран мира.

Как богатые страны богатеют за счёт бедных
Чем раньше какая-либо страна вступила в гонку за обладание новыми рынками сбыта, тем больше у неё шансов на экономический успех. Начав раньше других, она получает возможность быстрее своих конкурентов углубить разделение труда и повысить технологичность товара в данном сегменте, цена которого становится всё более и более недосягаема для производителей-новичков, не имеющих достаточной доли рынка. Кроме того, высокотехнологичная экономика способна к удушению конкурентов за счёт снижения продажной наценки, выбирая свою прибыль за счёт больших объёмов производства, что становится губительным для малых предприятий. Так возникают монополии.
Как же происходит обогащение и без того богатых стран за счёт ещё большего обеднения бедных? Допустим, какую-то страну, скажем Грецию, принимают в богатый экономический союз, скажем в ЕС. Она получает равные с остальными участниками права. Но (!) равные права не означают равные возможности. Открыв свои рынки для дешёвых высокотехнологичных товаров «союзников», пусть этим «союзником» будет Германия, новичок теряет собственных производителей. А если новичок ещё обладает какими-либо природными ресурсами, то автоматически становится сырьевым придатком. В конечном итоге это приводит к падению внутреннего производства, замещению внутренних товаров импортными и распродаже природных богатств. А богатые участники экономического союза, за счёт увеличения рынков сбыта получают возможность ещё более увеличить производительность труда и ещё дальше оторваться от конкурентов.
И здесь речь не обязательно идёт о вступлении в какой-либо экономический блок. Американцы давно обходятся и без этого в рамках всякого рода «программ помощи». Естественно, не безвозмездной. В таких договорах обязательно содержатся условия, обязывающие страну, получающую «помощь», гарантировать её возврат путём предоставления залога либо обеспечения ряда эксклюзивных прав стране-кредитору. А дальше по накатанной — страна-получатель вгоняется в долги, банкротится и лишается своей экономической независимости.
Получается порочный круг, чёрная дыра, которая поглощая всё новые и новые звёзды лишь увеличивает свою массу, не оставляя никаких шансов для более мелких объектов.

Китай.
Китай в этом вопросе является исключением, лишь подтверждающим правило. Огромное и одновременно беднейшее население стало тем ресурсом, который позволил Китаю производить конкурентный экспортный товар не за счёт технологичности, а за счёт небывало низкого уровня оплаты труда. И даже плохое качество китайских товаров с лихвой покрывалось их невероятно низкой себестоимостью.
Это ещё не стало явью для многих, но сегодня, разбухшая, как на дрожжах экономика Китая, вплотную подступает к серьёзным изменениям. Возросший уровень жизни, как следствие роста зарплат, всё более снижает конкурентноспособность китайских товаров на внешних рынках. Ряд производств, когда-то открытых инвесторами на китайской земле, уже сейчас перебираются во Вьетнам. Это, конечно, не быстрый процесс, но он уже обозначился. Но и нельзя забывать, что у современного Китая по-прежнему остаётся огромный внутренний рынок сбыта, постепенную переориентацию на который мы будем наблюдать в ближайшее десятилетие.

Как можно вписаться в систему
Шанс на то, чтобы малым странам не быть поглощёнными экономиками крупных держав, тем не менее, есть. Одним из таких способов выживания является пример Швейцарии. Страна с населением менее 8 млн. человек благоденствует среди экономического гиганта ЕС и даже ведёт независимую экономическую политику, умудряясь экспортировать более 90% всего производимого товара. Как ей это удаётся?
Все мы знаем, что швейцарские товары очень качественные и очень надёжные. А много ли видов швейцарских товаров мы с вами вообще знаем? Часы, сыр и шоколад. В этих сферах Швейцария вне конкуренции. Специалисты также скажут, что швейцарцы держат первенство по ряду штучных товаров, таких как ткацкие и штамповочные станки и специализированные продукты машиностроения. Плюс банковские услуги и немного туризм. И всё.
Сузив сферу своих экономических интересов до нескольких предельно ограниченных сегментов, Швейцария сделалась безусловным лидером в этих областях и ей вполне достаточно той доли рынка, которым она обладает, для поддержания высокого уровня жизни своих немногочисленных граждан. Это даже позволяет ей в период надвигающегося экономического кризиса без оглядки на Европу отвязать свой франк от евро и не бояться, что его резко взлетевший курс как то существенно отразится на уровне экспорта.
Но такая схема возможна лишь для маленьких стран с маленьким населением и маленькой территорией.

Какие шансы есть у России
Как видим, возможность повышения технологического уровня экономики упирается в обладание рынками сбыта. Советский союз к концу 70-х годов практически достиг предела возможной степени разделения труда, обусловленного количеством населения СССР и стран варшавского блока. Внешние рынки, кроме сырьевых, всегда были для него практически закрыты. С развалом СССР Россия не только потеряла 2/3 существовавшего объёма рынка потребления, но и сама оказалась в положении сырьевого придатка Запада, открыв собственную экономику для потока импортных товаров. Продажа высоких технологий России всё это время оставалась фактически в состоянии эмбарго со стороны Европы и США. Тоже относится и к экспорту российских товаров. ЕС и особенно Америка держат свои рынки на замке для конкурентов из России. Единственная отрасль, в которой мы всё ещё могли конкурировать — оборонка и вплотную связанный с ней мирный космос. Именно она в советское время тянула за собой остальные технологичные отрасли. Однако, как тогда, так и сейчас существовала и существует проблема использования достижений оборонки в мирных отраслях. «Благодаря» этому неумению перенаправить применение технологий, многие советские изобретения, такие как сотовая связь, компьютерная сеть (предтеча интернета) и другие, утекая на Запад, получали новое дыхание и приносили своим «внедрителям» не только права обладания патентами, но и гигантские прибыли.

В постсоветский период мы столкнулись с катастрофической нехваткой рынков. Сейчас Россия усиленно ищет их в Азии. Но пока для нас открыты лишь перспективы в энергетическом секторе и в вопросе военного сотрудничества. В других областях мы по-прежнему не можем предоставить конкурентноспособных по цене и качеству предложений. А достичь должного уровня их качества не позволяют протекционистские препоны потенциальных импортёров. Многие сегодня посмеиваются над торговыми договорами России со странами третьего мира. Но в сложившейся системе это единственные рынки, реально открытые для нас на сегодняшний день.

Так что же получается, замкнутый круг? Нет технологий — не будет крупных рынков. Не будет рынков — не появится внутренний заказ на развитие структуры высокотехнологичных производств, а значит можно забыть о какой-либо диверсификации российской экономики, так необходимой нам. При этом, даже имея деньги, мы не можем купить уже готовые ноу-хау — их России никто не продаст, т. к. негласное эмбарго действует и по сей день. Это хорошо иллюстрирует скандал 2009 года, связанный с тендером на покупку 55% марки Opel, который выиграл Сбербанк. Корпорация General Motors тогда отказалась завершить выгодную для себя сделку, как выяснилось, по причине, связанной именно с нежеланием передавать продавать технологии России.

И здесь мы с вами возвращаемся к началу нашей статьи.
Единственный шанс, который может быть у России в условиях сложившейся современной мировой системы разделения труда на рынке товаров — это создание новых прорывных наукоёмких технологий. Речь идёт не о догоняющем развитии, связанном с усовершенствованием прежних достижений, а именно о создании революционных устройств, работающих на новых принципах, не имеющих аналогов, а значит и конкуренции в мире. А для этого нужны реальные прорывы в научных изысканиях. Наша страна всегда была богата талантами и изобретателями. Как мы уже говорили, многие из них, не сумев реализовать свои идеи на родине, такие как Зварыкин (изобретатель телевидения) или Сикорский (изобрёл вертолёт), реализовывали их на Западе. И вот сегодня, когда все уехавшие уже уехали, а не уехавшие остались, за вторыми — наиболее талантливыми и научно-дерзкими из них — ведётся необъявленная, но системная охота со стороны того… кто обладает мотивацией для недопущения России на мировой рынок высокотехнологичных товаров.