В лагерях под Ростовом российских солдат открыто готовят к сражению за Мариуполь, но многие отказываются воевать с Украиной.

Об этом заявила глава организации «Солдатские матери Санкт-Петербурга» Элла Полякова, сообщает «Новый Регион2».

«Масштабы колоссальные, сигналы идут отовсюду. Разные рода войск, сколько людей – мы, естественно, не можем сказать, только можем догадываться. Потери колоссальные. Те ребята, с которыми нам удалось поговорить, которые вернулись оттуда живыми, они рассказывали страшные подробности того, что происходило там. Мы написали заявление в Следственный комитет России – ответа мы до сих пор не получили. Самое обидное, что документы липовые, место смерти не указано, захоронения происходят постыдно, я об этом вчера сказала на встрече заместителю министра обороны», – рассказала Полякова.

По ее словам, «буквально сегодня пришло сообщения, что три «груза 200» пришли в Мурманск, также в Кострому пришел очередной «груз 200».

«Также есть новое странное сообщение, что ребята, которые находятся в лагере под Ростовом, их открыто хотят направить в Мариуполь – они отказываться. Им сообщили, что с ними расторгают контракт и считают их ополченцами. Но такого статуса в российской армии нет. Поэтому это очень странная ситуация и она очень нас тревожит», – заявила Полякова.

В тоже время, по информации российской правозащитницы из Межрегионального координационного центра «Забытый полк» Елены Васильевой, точную цифру погибших на Донбассе граждан РФ и военнослужащих российской армии сейчас узнать невозможно.

«На данный момент на востоке Украины точно более 2 тысяч человек – российских граждан, которые находились там с оружием в руках. Речь идет как о «добровольцах» из России, так и о российских военнослужащих», – сообщила Васильева, пояснив, что речь идет о погибших. Среди них кадровых военных ВС РФ – не менее 1,1 тыс. человек. У нас говорят, что там русские ополченцы, но реально отправляют ребят-срочников, которых заставили подписать контракты. Многие из них вернулись и рассказывают о том, что бои с мая были очень жестокими и очень многих погибших граждан России хоронили в братских могилах», – заявила правозащитница.

Сейчас она с коллегами пытается установить, где находятся эти могилы, чтобы родители погибших российских солдат смогли в дальнейшем найти и опознать их тела по ДНК.

«Российские власти не признают участие российских военных в Украине, а трупы есть. Матери и жены звонят убитые горем», – прокомментировала ситуацию Васильева.

Восемь костромских десантников, задержанных СБУ Украины в ночь на 25 августа, вернулись из госпиталя им. Бурденко в Москве на родину в Кострому. Девятый — Артем Кузьмин — находится в ожоговом центре в Санкт-Петербурге. Ему сделали операцию на лице, заменив кожный покров, трансплантировали кожу на спине, животе, сделали операцию на руки и заменили раздробленную челюсть. После выздоровления он хочет вернуться на службу в армию, несмотря на справку об инвалидности, которую ему могут выдать.

Хотят служить дальше и все остальные, хотя в Киеве в интервью некоторые из них говорили иное.

- Надо будет прийти за военными билетами, за телефонами, за сим-картами, за вещами. По крайней мере, после всего, что произошло, мало кто хочет дальше служить, — рассказывал в интервью телеканалам «Дождь» и Hromadske.tv младший сержант Егор Почтоев. — Попав в такие передряги, мне лично неохота оказывать давление на своих родителей всем этим, что получается здесь. Я уезжаю на учения — неважно, это Песочное в Ярославской области, 30 км от Костромы, или еще куда, — родители всегда на нервах: что происходит, где я, как? По крайней мере, там я на связи. А тут, уехав, потеряв связь, я представляю, что сейчас творится с родителями в России.

Вернувшись на родину, Егор Почтоев поменял свое мнение, как рассказала его мать.

- Сын разговаривает о будущем, какие-то два прыжка у него не сделаны для нормы. За прыжки и другие нормативы начисляют деньги. То есть так у них зарплата 11 тыс. руб., а со всеми прибавками — около 19 тыс. выходит. Никаких премий им не дали, никаких повышений в звании, ничего такого. Но все они хотят служить, — говорит она и продолжает. -  Знаете, почему не отговаривала? Потому что если уйти сразу сейчас — все, даже сослуживцы расценят это как трусость. Это клеймо поставить на своего ребенка: «Трус». А ведь он сказал: «Мама, скажешь уйти — я уволюсь, чтобы ты больше не нервничала». Но я не хочу ставить ему такое клеймо. В армии порядок, дисциплина, моему сыну это нужно. А если на гражданке что случится, так сама себе не прощу, что запретила служить. Есть такое понятие, как мужское самолюбие, что ли, ему нужно реализоваться, поэтому запрещать служить не буду.

В Костроме похоронили двух сослуживцев Егора из 76-й дивизии ВДВ. Один из них, Андрей Пилипчук из села Шушкодом Костромской области, как говорят, погиб при том самом обстреле заблудившейся колонны. Другой, Анатолий Травкин из Костромы, как сообщается, уехал на Донбасс добровольцем, будучи в отпуске и никому не сообщив, и там погиб.

Как рассказала мать Егора Почтоева российским журналистам, ей он подробно объяснил как они заблудились и оказались на Украине.

- Я Егора спрашиваю: «Егор, ну вот как? Как вы попали на Украину?» — а он мне: «Реально, мама, поверь, ехали по полю, там с одной стороны поле с семечками, с другой — с арбузами. Один десантник арбуз сорвал, выел его и на голову вместо каски надел. А потом был взрыв. Пришли в себя — оказались на Украине», — так он и говорит, по карте показывал, что совсем на границе было, они ехали на нашей стороне», — пересказала она слова сына.

О будущем местонахождении службы Егора Почтоева его мама не знает, но уверена, что на Украину он больше не попадет.

- Какие-то учения должны быть у них в Ярославской области вроде. Но они все пока в десятидневном отпуске, пока не знают, куда направят на службу, но не к границе точно. Главное, что восстановились. Неприятность эту мы переживем, как говорится. И детей также настраиваем: да, было, было — прошло, и забыли.