Добрый день, друзья, с вами в эфире популярная передача «Новости многоходовочки». Как вы знаете, существуют две точки зрения на возможность разрешения украинского кризиса.

Точка зрения первая, неправильная, фашистская, злая, плохая: необходимо нанести решительное поражение вооруженным силам Украины, добившись силового свержения режима Порошенко, после чего разделить территорию УССР на несколько частей. Новороссию следует прямо присоединить к РФ, Малороссию — оставить обрабатываться для последующей аннексии (попутно заставив ее правительство от имени Украинской республики заключить с РФ мирный договор), западные регионы — с легкой душой отпустить в ЕС, позволив там собрать всех недовольных русификацией Украины. Ключевая мысль: РФ намного слабее и ЕС, и США, а потому длительное противостояние не в наших интересах, единственный шанс выиграть необъявленную войну — поставить «наших западных партнеров» перед фактом кончины Украины. США уже один раз победили СССР «стратегией сдерживания», а материально-технические ресурсы РФ даже смешно сравнивать с советскими. Поэтому только решительные действия, только «штурм и натиск», с подавлением воли к сопротивлению как минимум в ЕС с помощью решительной впечатляющей победы.

Точка зрения вторая, правильная, хорошая, патриотическая, государственная: Абама-абизяна хочет втянуть нас в Третью мировую войну, Америка только и ждет возможности начать обмениваться ядерными ударами, потеряв Нью-Йорк и Чикаго ради Житомира и Ивано-Франковска. Поэтому никаких активных действий предпринимать нельзя, ограничившись локальными ударами вооруженных сил Новороссии и выжидая, пока Украина сама собой развалится, а сами украинцы приползут к нам в слезах, моля о прощении. Украина непременно замерзнет без газа, на ней взбунтуются олигархи, будет новый Майдан или путч ультраправых боевиков «Правого сектора», после чего нам останется только пожать плечами, сказать «Вот видите!» и собрать ценный лут с трупа украинского государства. Именно этой стратегии мы сейчас следуем.

Как можно заметить, за прошедший год мы потеряли больше сотни миллиардов долларов из-за украинского кризиса (прямые потери от санкций + бегство капиталов + потери от падения рубля + сокращение торговли + потери от прекращённого военно-технического сотрудничества + внутренние потери от роста цен и инфляции + непосредственная материальная поддержка «народных республик» и их армий)… При этом сама Украина, оказываясь на краю гибели, каждый раз чудесно спасалась силами «наших западных партнеров». Причем спасалась за копейки — например, обещанная программа помощи МВФ в 17 млрд долларов на четыре года — реально ничто по сравнению с тем, что теряем на кризисе мы. Грубо говоря, мало того, что США и ЕС богаче нас в десятки раз, так еще и поддержка Украины стоит им копейки, на каждую инвестированную в Украину копейку они наносят нам ущерба на рубль. Такая «афганская дилемма»: высокотехнологичный отряд американской морской пехоты легко разносит банды моджахедов, но само его содержание, тренировка и применение стоит в десятки раз больше, чем элементарное оснащение банды горцев ржавыми «калашами». Потому — даже при формальном выигрыше — проигрывает сторона, более развитая в финансовом плане. Поэтому потратив тысячу долларов на раздачу «калашей» афганским трудящимся, вы нанесете американцам ущерба на сто тысяч, даже если ни один морпех в боях не пострадает.

В нашем случае в виде моджахедов выступают украинцы (которым даже обещанные нищенские боевые выплаты жулят), а в виде высокотехнологичных морпехов — экономика РФ, получающая гигантский санкционный ущерб после каждой безуспешной попытки украинцев завалить Донецк своими трупами. С точки зрения Украины это самогеноцид. Но с точки зрения США и ЕС — серьезное ослабление РФ буквально за копейки. Любое военное столкновение объявляется «российской агрессией», за ним следуют новые кары и наказания, которые становятся все более болезненными для нас (у нас с США товарооборот в 40 млрд долларов — даже если полностью прекратится российско-американская торговля, США этого не особо-то и заметят).

Так вот, о многоходовочке. На данный момент российские власти пытаются свернуть всю боевую активность в ЛДНР, напрасно ожидая июня, когда в ЕС будет решаться вопрос о продлении санкций еще на год. Отсюда небывалое миролюбие и чуть ли не прямой запрет повстанческим войскам открывать даже ответный огонь, и отсюда же украинские попытки спровоцировать новую горячую фазу с показом захваченных ГРУшников и т. п. Что будет, если санкции снимут, и как жить дальше, если стратегическая для нашей безопасности территория стала абсолютно враждебным нам государством, единственный смысл существования которого — война с РФ, наши элиты не думают. «Снимут санкции — и ладно». А то, что (с санкциями/без санкций) у нас под боком строится милитаристская диктатура, ежечасно повышающая военные расходы и тратящая все оставшиеся ресурсы на создание большой дееспособной армии — дело десятое. Как и то, что военные возможности Украины сейчас и год назад просто несопоставимы, и что они увеличиваются с каждым днем, с каждым днем повышая цену возможной интервенции РФ на Украину и увеличивая вероятность сноса ЛДНР военным путем.

Параллельно идет дипломатическая подготовка, и тут наша Многоходовая Федерация добилась больших успехов. Во-первых, Украина денонсировала сразу пять соглашений о транзите наших военных в Приднестровье, где располагаются почти две тысячи наших пехотинцев-миротворцев, отныне находящихся в блокаде. Нормальный аэродром в ПМР так и не построили, и единственный вариант их снабжения — военно-транспортными вертолетами, которые украинцы в любой момент могут сбить. Причем они будут правы, поскольку любое государство имеет право атаковать чужие военные вертолеты, вторгшиеся в его воздушное пространство. Приднестровье из фактора силы (многие, включая Stratfor, предсказывали удар наших сил из ПМР на Одессу в случае реализации плана Большой Новороссии) стало фактором слабости, а возможная атака молдаван на блокадную ПМР — реальной стратегической угрозой. Замечу, что около 200 тыс. жителей ПМР имеют российское гражданство, поэтому просто предоставить их воле враждебных сил невозможно.

А всего-то потребовалось подождать год, пока революционные власти придут в себя, наведут в стране порядок, подавят ту же бунтующую Одессу и получат возможность шантажировать нас нашим же миротворческим контингентом. Что делать? Либо ликвидировать Украину (то есть с годичным запозданием, но все-таки реализовывать плохой фашистский план), либо же идти на поклон к ЕС, чтобы Брюссель — за определенные уступки — уговорил украинцев или молдаван разрешить транзит. То есть в лучшем случае это еще одна сдача позиций, в худшем случае — война, но уже не на наших, а на украинских условиях. Браво, хитрый план работает как никогда!

Во-вторых, в Польше на выборах президента победил Анджей Дуда. В настоящий момент мы готовим большой материал об этом персонаже, но вкратце достаточно сказать, что господин Дуда последовательно весь кризис выступает за ввод на Украину польских миротворцев и за поставки польского оружия Киеву. Кроме того, он считает Россию виновной в авиакатастрофе под Смоленском. Проигравший выборы Бронислав Коморовский тоже не был русофилом, но он, по крайней мере, находился в реальном мире и придерживался прагматичного подхода в отношениях с Россией, не обещая вводить на Украину войска. Более того, Дуда — евроскептик, что в польских условиях означает игнорирование достаточно умеренной позиции ЕС и полное согласие с американской позицией. С 90%-й вероятностью можно предсказать, что нас ожидает ужесточение польской позиции по Украине и увеличение польской помощи украинцам. Было плохо — станет хуже.

При этом и Фридман, и Бзежинский, и поляки муссируют тему возрождения Речи Посполитой — как альтернативного Москве центра славянского мира, объединяющего как минимум в военном союзе Польшу-лидера, Украину, Белоруссию, Прибалтику, а также, возможно, Молдавию с Румынией. Потенциальный альянс (Фридман говорит о союзе «Междуморье», тогда как поляки мечтают о едином государстве) с общей численностью населения свыше 100 млн человек, глубокими историческими обидами и готовностью воевать (компенсирующей бедность и неразвитость экономики) станет прекрасным сдерживающим элементом как для русских амбиций, так и для ведомого Германией ЕС, а вырусь с промытыми мозгами послужит отличным пушечным мясом в американских кампаниях по всему миру (например, польский контингент был четвертым по численности в Ираке). Всем уже понятно, что в ЕС ни Украину, ни Белоруссию никогда не возьмут, но мини-альянс с Польшей во главе станет отличной заменой их европейских мечтаний, при этом Большая Польша или Речь Посполитая сможет не сдерживать себя консервативной внешней политикой ЕС и ураганить вовсю.

Вы можете сказать, что это конспирологический бред, но я отвечу, что год назад Украина была виртуальным государством без армии и истории, а сейчас перед нами бодрая милитаристская диктатура с реально боеспособными ВС и реальным национальным мифом (не про древних укров, а про жертвы, понесенные в войне с Россией), а также развитым карательным аппаратом и практическим опытом массовых политических репрессий. Год назад «справжнiй украинец» был таким комическим существом из новелл Гоголя, сегодня же это убийца с опытом пыток и казней. И трансформация не окончена — «справжного украинца» прямо сейчас продолжают натаскивать зарубежные инструкторы (как официальные, так и неофициальные: опыт использования американцами ЧВК в Ираке позволяет предположить, что число официально делегированных советников и инструкторов следует умножать минимум на три), превращая из просто палачей в солдат. Причем солдат с мотивацией: поотрезав пальцы на камеру, в какой-то момент понимаешь, что сохранение позволившей тебе это Евроукраины — единственный вариант, «отступать некуда, позади — военный трибунал».

Прошедший год конфликта подтвердил, что из вариантов «Украина является смертельной стратегической опасностью» и «Да ладно вам, это же хохлы, блин» правы оказались мы, а не остроумные либеральные комментаторы, с самого открытия «Спутника» возражавшие, что Украина нам друг и товарищ. И что тактика «многоходовочки» ведет к планомерному ухудшению нашего стратегического положения и увеличению возможностей Украины (где да — нищает население и гибнет экономика, но это никого не волнует). Более того, даже если вдруг правительство Украины падет, то на место его придут не пророссийские деятели (практически отсутствующие в нынешнем украинском политикуме), а еще более прозападные и еще более милитаризированные фигуры, которые все неудачи предшественников спишут на недостаточную борьбу с москалями, а недовольство подавят репрессиями, обвинив голодных пенсионеров в том, что они путинские титушки и агенты Москвы.

Что делать? Аннексировать Большую Новороссию, брать Киев и заставлять остатки украинского правительства подписать выгодный нам мирный договор, юридически признав нашу победу и поставив США и ЕС перед фактом этой победы. Как делать? Путем принятия в РФ в качестве государственной идеологии русского национализма с ключевым пунктом в виде воссоединения русского народа и декларированием готовности пойти на любые жертвы ради этого воссоединения. Нынешняя странная идеологическая смесь торжествующего общества потребления с показным консерватизмом неспособна объяснить, зачем нам конфликт с Западом, ради чего мы идем на жертвы и какова миссия нашего народа и нашего государства.

Возможна ли такая перемена? Весь опыт предыдущего года конфликта и вообще 23 лет существования Российской Федерации говорит нам о том, что такой поворот маловероятен, а элиты не демонстрируют понимания серьезности ситуации и наличия стратегических подходов к ее решению. Конечно, возможно существование какого-то тайного хитрого плана, о котором мы с вами не знаем, но это в чистом виде предмет религиозной веры. Украина демонстрирует системную постоянную работу на всех фронтах (от идеологического до дипломатического) по подготовке к дальнейшему конфликту с РФ; РФ же не демонстрирует ничего, кроме записей платных пропагандистов, пытающихся выдать бездействие за очень хитрое действие. Господин Стрелков, например, считает, что в самый последний момент Путин одумается, и за секунду до крушения примет верные решения; но это, повторюсь, в чистом виде предмет веры. Тем более что официальная доктрина РФ сводится к тому, что РФ — друг и партнер Единой Украины, прилагающий все усилия для реинтеграции Донбасса, но получающий в ответ лишь новые санкции и несправедливые обвинения. Нетрудно заметить, что данная доктрина не предполагает признания самого наличия украинского кризиса, и уж тем более — выработки на него ответа.

Особо замечу, что в 2017 году предполагается приход в Белый Дом Хиллари Клинтон, которая настроена в отношении РФ в разы воинственнее Обамы — у нас к тому моменту как раз начнут заканчиваться резервы, а социально-экономический кризис разгорится в полную силу.

Что будет дальше? Маловероятный вариант, основанный на вере в чудо: господин Стрелков прав, и Путин в самый последний момент одумается, развернет всю политику на 180 градусов и будет вторая Русская Весна, причем не только во внешней, но и во внутренней политике. Более вероятный вариант, основанный на предшествующих действиях РФ: деградация экономики РФ продолжится, потянув за собой деградацию государственности в сочетании с усиливающимся стратегическим окружением и все более отчаянными самоубийственными украинскими атаками (каждая из которых будет приводить к новым санкциям), пока, наконец, нынешняя система власти не сможет поддерживать свое существование. Причем Западу даже не обязательно усиливать давление — и при нынешнем санкционном уровне наша экономика достаточно бодро съеживается, а наше положение с каждым месяцем ухудшается, в том числе и во внешнеполитическом смысле.

В чем наша задача? Объяснять людям, что дело не в «безумных внешнеполитических амбициях кремлевского карлика с его фейковым „Русским Миром“», а ровно наоборот — в недостаточности внешнеполитических амбиций и в недостаточной последовательности в создании Русского Мира. И что война (а, возвратив Крым, мы де-факто совершили акт войны в отношении Украины, а также гарантов ее территориальной целостности, в первую очередь — США) всегда завершается подписанием мирного договора, вопрос лишь в том, что в этом договоре будет записано. И что позиция «Ни войны, ни мира» один раз в истории России уже была. У большевиков. Закончилась она тем, что немцы двинули вперед войска и заставили красных хитропланщиков подписать, пожалуй, самый унизительный мирный договор во всей российской истории. Брестский мир.

Нынешние многоходовочники, на второй год войны отрицающие сам факт конфликта («Немецким пролетариям нечего делить с советскими пролетариями!»), пока что прилагают все усилия, чтобы позорный большевистский рекорд побить.