Государство и народ: два полюса социальной
и исторической эпистемы

В русском обществе на протяжении всей истории мы видим
четкий дуализм государства и народа, более резкий, более
четко выделенный, более диалектически заостренный, чем
во многих других обществах. Нечто подобное есть везде,
но в русской истории это выражено чрезвычайно выпукло.
Высшие классы (касты, сословия) есть везде. Традиционно
к нИхМ относятся жрецы и воины, а ремесленники и
труженики представляют собой низшие сословия (массы).
Классовая стратификация наличествует в любом обществе.
В русском обществе такое деление выражается еще
более ярко в противопоставлении государства (правящий
класс) и народа. То есть русские верхи и русские низы находятся
друг с другом с какого-то исторического момента в
постоянной социокультурной оппозиции. Приняв дуализм
народа и государства за рабочую гипотезу, можно двинуться
дальше.

«Русь» и «славяне»

Русская история, как мы ее знаем, начинается с призвания
Рюрика. С прихода Рюрика начинается известный нам
период русской государственности. И сразу ставится вопрос
— кто является носителем государственности в тот пе-
риод? Носителем государственности является пришедшая
с Рюриком дружина. Местные автохтоны, так называемые
«земские бояре», которые представляют племенную или городскую
аристократию догосударственного периода, начинают
входить в трения с приехавшей варяжской дружиной и
либо интегрируются в нее, либо, наоборот, нисходят на позиции
социальных низов. Так возникают два полюса: «Русь»
и «славяне» — их выделяли на первом этапе русской государственности
историки Н.М. Карамзин2 и Л.Н. Гумилев3.
«Русь» — это совокупное название пришедшей с Рюриком
варяжской дружины (Гумилев считает, что это были этнические
германцы). Славяне — это местные жители, часть многочисленного
славянского племени, расселившегося в VIVIII
веках по огромной территории от Балкан, Пелопоннеса
и Фракии до Прибалтики и Среднерусской равнины. Вот из
этих двух полюсов складывается историческая пара — славянский
народ и русская государственность. Некоторое время
«русское» и «славянское» не совпадают фактически, позже
все начинают называть себя «русскими», но структурный
дуализм сохраняется в паре «государство-народ». Давайте
продлим эту историческую двойственность — уже как метафору
— на остальные периоды русской государственности.
Много столетий мы называем «русским» и народ, и
государство — откуда «Россия». На первом этапе народ
назывался «славянами», а власть — «Русью». В терминах
социологии элит Парето с «Русью» можно отождествить
политическую элиту, а «славяне» тогда будут соответствовать
«массам». Мы получили противопоставление между
полюсом политической элиты, «Русью», которая несет в
себе порядок, логос и государственность, с одной стороны,
и народом, «славянами», которые несут в с^бс преобладающий
культурный тип, язык, миф. В западноевропейской
истории также есть выделенный нами дуализм, но он
прослеживается не столь остро. Между народом и государством
существует более очевидная обратная связь и сам по-
рядок является более или менее однородным, захватывающим
элиты и массы. В нашей же истории почти с самого
начала мы видим два параллельных регистра социально-
политического существования.

Русский логос и славянский мифос

Социально-политическая топика, социокультурная топика
удваивается. Есть история — по линии «Руси», есть история
— по линии «славян». Русь — это системное (почти механическое,
упорядоченное) развитие социального логоса.
Действительно, чтобы защитить, укрепить и отстоять государство,
необходимо создать жесткую систему сбора налогов,
обороны, построить централизованную сеть дорог, отладить
систему управления. Для этого надо иногда резать
по живому, жестко настаивать на своем, пускать в ход «железные
тиски государства» (по выражению одного из персонажей
романа Пимена Карпова «Пламень»4).
И есть живущий в мареве мифов, сновидений, ежедневных
трудов, сложных и невнятных чувств народ с совершенно
другой повесткой дня. Создается впечатление, что между
государством и народом был заключен какой-то фундаментальный
спор еще на самых первых этапах русской истории.
И нельзя исключить, что именно этот спор — полудоговор-
полусоперничество — и составляет искомую парадигму русской
истории.