Кроме того, в стране произошёл ещё один дефолт, о котором в Киеве стараются не упоминать. Это — внутренний дефолт. В последние годы главным кредитором государства было население, которое, доверяя правительству, несло свои сбережения в банки. И этот кредитор пострадал больше всех. Люди не только лишились значительной части своих инвестиций в страну из-за девальвации, но и банально не могут вернуть хоть что-то. Даже те банки, которые не обанкротились, под различными предлогами не выдают депозиты.

К сожалению, я не вижу у правительства понимания, как оно намерено решать эти проблемы. Вместо разработки антикризисной программы в Киеве хотят взять у МВФ новый кредит, чтобы рассчитаться по старым долгам. Именно к этому варианту склоняют правительство Украины и зарубежные кредиторы. В этих условиях, какой бы выбор ни сделало украинское правительство, юридическое признание факта дефолта или новые кредиты, это уже тот случай, когда хрен редьки не слаще.

Сергей Арбузов. Фото: АиФ/ Людмила Алексеева
— Если говорить о «январских законах», принятых вашим правительством в январе прошлого года — были ли они ошибкой? Может быть, именно они привели к необратимым последствиям Евромайдана?

— Не ошибусь, если скажу, что большинство критиков «Законы 16 января» не читали вовсе. Если внимательно почитать тексты документов, то вполне очевидно, что тогда власть не переступала черту. Большинство норм было просто списано с законов стран ЕС и вполне соответствовало демократическим стандартам. Однако с такой же уверенностью я могу сказать, что принимать «Законы 16 января» было нельзя ни в коем случае. Поскольку было очевидно, какую реакцию они вызовут и как будут использованы против власти нашими оппонентами. «Законы 16 января» стали бутылкой с бензином, которая с новой силой разожгла противостояние на улицах Киева. Причём абсолютно ненужной. И так было понятно, что выполнить их нормы в условиях острейшего противостояния невозможно. Нельзя остановить революцию несколькими наспех выписанными параграфами, как бы этого ни хотелось некоторым нерядовым теоретикам-инициаторам из Администрации Президента. Они считали, что хорошо разбираются и в политике, и в экономике. Отмечу, что новая власть в этом плане действует куда эффективнее. Там вовсе не заботятся о юридическом обоснованием своих действий, просто арестовывая журналистов за посты в Facebook. При этом «гражданское общество» ещё и искренне радуется ограничению своих прав и требует продолжения. «Запретить» и «посадить» звучит в Украине куда чаще, чем «накормить» или «прекратить войну».

Справка
«Законы 16 января» – пакет законов, принятых Верховной радой Украины 16 января 2014 года и подписанных Президентом Украины 17 января 2014 года. Принятие законов стало реакцией властей на массовые протесты граждан. Законы в определённой степени заимствовали нормы зарубежного законодательства, в том числе российского (например, введены в законодательство понятия «экстремистская деятельность» и «иностранный агент».
— Примерно в эти дни, год назад, вы были премьер-министром Украины. Как вы считаете, в январе прошлого года ещё можно было остановить то, что началось потом? Допустила ли действующая власть критические ошибки?

— Я бы не сказал, что власть сделала какие-то критические ошибки. Да, мы не учли, что некоторым силам внутри страны и за её пределами не нужна была Украина — им нужна была власть любой ценой. Тем не менее, мы не проиграли. Ведь единственное, что мы потеряли, — это кабинеты. Мы не предали людей, не ввели танки в мирные города, сделали всё, чтобы не допустить перерастания политического конфликта в гражданскую войну. Несмотря на уличные бои в центре столицы, в стране до последнего дня сохранялась финансовая и макроэкономическая стабильность. Мы оставили Украину в куда лучшем состоянии, чем получили в 2010.

То же, во что страну превратили «победители», — все видят. Я думаю, и со мной согласится большинство украинцев, это сложно назвать победой.

— Какие меры вы как премьер хотели предпринять, но просто не успели?

— Когда под окнами кабинета идут уличные бои, не время строить далеко идущие планы. Цель моей команды была куда прозаичнее: любой ценой удержать экономику от обвала, защитить национальную валюту, обеспечить нормальную жизнедеятельность страны — выплату зарплат, пенсий, социальных пособий. С этой задачей мы справились.

Если бы политический кризис закончился и мне доверили должность премьер-министра, я бы, несомненно, продолжил ту политику, которую проводил на посту главы НБУ, а затем первого вице-премьера. Это стимулирование роста экономики за счёт внутренних инвестиций и роста доходов населения, дедолларизация, снижение бюрократической нагрузки на бизнес, борьба с «теневой» экономикой. Это эффективные шаги, которые давали реальные результаты.

— Следите ли вы за тем, что сейчас происходит в «Партии регионов»?

— К сожалению, «Партия регионов» не выдержала испытания оппозицией. После потери власти она попросту развалилась. Избиратели остались, а партия разбежалась. Такое иногда бывает, если политическая сила формируется не на идеологической основе, а на желании некоторых людей быть ближе к президенту. Сейчас в парламенте даже нет такой фракции. А несколько прилипал так и остаются по сей день. Выступают, осуждают действия своего же правительства. Раскаиваются даже. Но надо помнить — предателей нигде не любят.

— Ваш, можно сказать, преемник на посту премьер-министра — Арсений Яценюк. Личность, неординарная и спорная. Интересно ваше мнение о его деятельности — плюсы, минусы, политические ошибки? Достоин ли он этого поста?

— Арсений Яценюк, несомненно, способный человек . Но очевидно также то, что с той нагрузкой, которая выпала на его долю, сложно справиться.

Руководить страной в условиях войны, разрыва связей с Россией, грызни между властными группировками непросто. С самого начала было видно, что он «не тянет», что у него не получается. По-хорошему, Арсению Петровичу не стоило идти в Кабмин во второй раз.

— Расскажите, что сейчас происходит с Украиной? Как изменилась жизнь рядового украинца с момента смены власти в стране?

— Экономика страны отброшена на годы, население потеряло веру в банковскую систему, в гривну. Многолетние усилия, я бы сказал, труд целого поколения, пошли прахом в угоду политическим амбициям.

Падение ВВП в прошлом году составило примерно 7%, и оно продолжается. При нынешнем курсе 25 грн/дол ВВП на душу населения сократился до 1,6 тыс. долларов. Это — клуб беднейших государств мира, экономика которых развивается за счёт натуральных ресурсов и необразованной рабочей силы. Цены на потребительские товары и услуги выросли на 25%. Украина стоит на краю суверенного дефолта: уровень госдолга к ВВП вырос с 40,5% на конец 2013 г. до более чем 100% сейчас. За этими сухими цифрами — катастрофа, в которой ежедневно живут десятки миллионов людей.

— Украина сейчас близка к банкротству. Каким вы видите возможное будущее украинской экономики?

— Есть несколько вариантов развития событий. Оптимистический сценарий — что дно кризиса будет пройдено в начале следующего года, и потом начнётся медленное восстановление экономики. Пессимистический — что кризис будет углубляться, перерастая в социальный, а затем и политический. Какой из них выберет Украина? Я не знаю. Это уже мало зависит и от действий украинского правительства. Будущее страны полностью в руках западных кредиторов, прежде всего МВФ. От того, дадут ли они деньги и на каких условиях, и будет зависеть то, какой сценарий будущего станет базовым для страны.

— Как оцениваете действия нынешних украинских властей, в том числе и АТО в Донецкой и Луганской областях? Каким образом может разрешиться этот кризис? Что должен сделать Порошенко, чтобы конфликт на юго-востоке Украины прекратился?

— АТО в Донецкой и Луганской областях — это ошибка. И сделана она была не тогда, когда Киев решил подавить силой недовольство местных жителей. А ещё раньше, когда политики, неожиданно для себя пришедшие к власти, начали «ломать через колено» страну, навязывая всем свою, узко региональную идеологию. За их ошибки теперь расплачиваются молодые парни, многие из которых насильно призваны на войну со всей Украины. Хотя очевидно, что именно политикам и нужно эти ошибки исправлять.

Я не беру на себя смелость раздавать советы президенту. Могу лишь сказать, что бы я сделал на его месте — я бы сел за стол переговоров. Военного решения конфликта не существует. Украинская армия, очевидно, не сможет взять Донецк и Луганск, а силы самопровозглашённых республик не дойдут до Харькова и Одессы. А значит, всё равно рано или поздно придётся договариваться. Я допускаю, что президенту сложно выбрать правильный вариант. В таком случае можно провести всеукраинский референдум. Спросить у людей. Хотят они мириться с Донбассом? Хотят жить в единой стране, о которой так много говорилось, или отгородиться забором друг от друга? Пусть народ скажет своё слово.

— Как оцениваете действия России по ситуации на юго-востоке Украины?

— Я благодарен России за то, что она принимает беженцев из Донбасса, за то, что она возит туда гуманитарную помощь — кормит стариков и детей, которых отказался кормить Киев. С другой стороны, мне кажется, что Россия могла бы сделать больше для скорейшего заключения мира. Прежде всего, путём дипломатических усилий.

Очевидно, что для больших государств — США, России, Германии — Украина сейчас нечто вроде шахматной доски, где решаются куда более глобальные задачи, чем мир для нескольких миллионов человек. И России приходится делать некие, часто вынужденные ходы в ответ на ходы партнёров. Тем не менее, мы, русские и украинцы, жители Донбасса, не можем ждать конца «партии», мы хотим мира для своей Родины уже сейчас.

— Вам не обидно, что вы были таким молодым и перспективным специалистом, экономистом и политиком, и всё вот так закончилось? Думаете ли вы, что ещё вернётесь в большую политику?

— Я не смотрю на ситуацию так пессимистично. Закончилось не всё. Закончился лишь определённый период моей жизни. Я и сейчас молодой, перспективный специалист с опытом антикризисного менеджмента, которому могут позавидовать коллеги из подавляющего большинства стран мира.

Впрочем, пока преждевременно говорить о планах. Сейчас я хочу опровергнуть в суде те абсурдные обвинения, которые выдвигают против меня новые власти, защитить своё имя и репутацию и вернуться домой. Я остаюсь гражданином Украины и не мыслю своей жизни вдали от Родины.

— Вы — бывший глава Нацбанка Украины. Следите ли за ситуацией с российским рублём? Как можете оценить действия нашего Центробанка? Как бы сами поступили в такой ситуации?

— Рубль — важная валюта, от движения его курса зависят экономики многих стран. В первую очередь стран СНГ, где торговля с Россией играет критически важную роль. Поэтому не только в России, но и в странах-соседях рады, что в последнее время наблюдается стабилизация курса. Российскому Центробанку удалось справиться с ситуацией, остановить падение рубля, вызванное стремительным обвалом цен на нефть. Я думаю, что он в ближайшее время может и укрепиться. Предпосылки для этого есть.

— Как вы думаете, доллар по-прежнему будет неостановимо расти? Что нужно, чтобы победить гегемонию этой валюты в мире? И нужно ли побеждать?

— Очевидно, что не бывает ничего вечного. Рано или поздно гегемонии доллара придёт конец. Однако я бы предостерёг от шапкозакидательских настроений и поспешных решений. Нельзя вот так взять и «отказаться от доллара». Во-первых, кризис доллара будет означать мировой экономический кризис. Слишком много всего в мировой экономике завязано на американской валюте. Поэтому в интересах мировой экономики, в том числе и России, и Китая, чтобы процесс уменьшения роли доллара шёл постепенно. Как это сейчас и происходит.

Чтобы сместить доллар с пьедестала, нужно предложить альтернативу ему, хотя бы частичную. Евро такой альтернативой пока стать не смог. Смогут ли стать ею юань или рубль? Поживём — увидим.

— Тема вашей диссертации — «Финансовый механизм развития ипотечного рынка», поэтому очень хочется спросить ваше мнение вот о чём: в России назрел кризис валютных ипотечников, которые после падения рубля стали должны банкам в два раза больше, чем брали. Ипотечники требуют помощи у государства, Центробанк в тупике, общество раскололось на тех, кто их поддерживает, и тех, кто осуждает: мол, сами знали, на какой риск идут, зачем им помогать за наш счёт? Как вы считаете, должно ли государство им помогать?

— Государство, прежде всего, должно помогать само себе. Если люди не смогут платить по кредитам, это серьёзно ударит по банкам, и в результате государство будет вынуждено им помогать, чтобы не допустить финансового кризиса в стране. Так не лучше ли помочь напрямую клиентам, не по своей вине попавшим в тяжёлое положение? Это, конечно же, не означает, что страна должна взять и «простить» всем долги. Должен быть выработан механизм, при котором государство окажет помощь добросовестным заёмщикам не за счёт бюджетников или пенсионеров. Это вполне решаемая задача.

Россия не первая, кто сталкивается с такой проблемой. В Украине сложилась подобная ситуация в прошлом году, когда курс стремительно пошёл вниз. Так вот там решили не помогать заёмщикам, а помочь банкам. В результате же не помогли никому, поскольку значительная часть денег попала на валютный рынок, что ещё больше углубило кризис. Мне кажется, России стоит обратить внимание на наши ошибки.